Общественный поток сознания

[Maloy]

Каждый день чрез мост Аничков,
Поперек реки Фонтанки,
Шагом медленным проходит
Дева, служащая в банке.

Каждый день на том же месте,
На углу, у лавки книжной,
Чей-то взор она встречает -
Взор горящий и недвижный.

Деве томно, деве странно,
Деве сладостно сугубо:
Снится ей его фигура
И гороховая шуба.

А весной, когда пробилась
В скверах зелень первой травки,
Дева вдруг остановилась
На углу, у книжной лавки.

"Кто ты? - молвила,- откройся!
Хочешь - я запламенею
И мы вместе по закону
Предадимся Гименею?"

Отвечал он: "Недосуг мне.
Я агент. Служу в охранке
И поставлен от начальства,
Чтоб дежурить на Фонтанке".
(Тэффи, Бедный Азра)

[Anna L]

Функциональная задача звукового вектора — определить смысл всего происходящего во Вселенной, смысл существования, целевое состояние группы, достижимую точку эволюционного развития, и задать направление развития для всего человечества. Ощущение направления движения формируется у звуковых людей в виде идеи, которую они выносят в мир, зажигая ею остальных.

(Системно - векторная психология)

или эт во флуд только *задумалсо*

[Hedgehog]

(Системно - векторная психология)

Интересно, а растровая психология бывает?

[Commander L]

В случае большого количества нулевых или единичных векторов должна быть
Кстати, прошу простить мое невежество, но чем звуковые люди отличаются от... обычных, незвуковых (?) и каким боком они к судьбе Вселенной пытаются примазаться?

[jusja]

В сети встретилось стихотворение, которое приписывается Омару Хайяму. Но меня терзают смутные сомнения...
Никто не знает, кто все-таки автор? И если это все-таки Омар Хайям, то кто перевел?

Дарить себя - не значит продавать,
И рядом спать - не значит переспать,
Не повторять - не значит не понять,
Не говорить - не значит не узнать.

Не значит не увидеть - не смотреть,
И не кричать - не значит не гореть,
И промолчать, и не найти ответ -
Две вещи разные, в них родственного нет!

Стоять - совсем не значит не лететь,
И замолчать - не значит умереть,

И замереть, когда увидишь смерть -
Не значит унижение стерпеть.

Бежать во мрак - не значит уходить
И отпустить - не значит упустить;
Не отомстить - не значит все простить.
И порознь быть - не значит не любить.

Сказать "люблю" - не значит полюбить,
Сказать "прощу" - не значит все простить,
Сказать "уйду" - не значит навсегда,
И "не прощу" - не значит никогда...

Идти с другим - не значит быть чужой,
И рядом он - не значит он родной,
И без тебя - не значит не с тобой,
Любить тебя - не значит, что ты мой.

[Hedgehog]

А разве Хайям писал что-то, кроме рубаев?

[Smol]

Говорят, что это - не Хайам, а современный малоизвестный поэт Владислав Коломейцев: http://photon74.blogspot.ru/2009/03/blog-post_16.html

А Игорь Алчевский-Ситников, которому иногда приписывают этот как бы перевод Омара Хайама, опубликовал пародию на него: http://www.stihi.ru/2008/08/22/935

[jusja]

Хорошая пародия. Сразу убила первоначальный вариант. Надо же!

[Maloy]

За красоту хвалите женщин — им по нутру такая дань,
Но для мужчины это будет так скользко, что сойдет за брань.
Пусть у него отважным, щедрым и постоянным будет дух,
И это третье — постоянство — отличный спутник первых двух.
Послушайте, что вам скажу я, и вы тотчас поймете сами,
Как надобно хвалить мужчину, чтоб не бесчестить похвалами:
В нем человека надо видеть, чтобы его понять сполна.
Когда по внешности мы судим, нам сердцевина не видна.
Есть много в мире чернокожих, в чьем сердце дух прямой и смелый,
И сердце черное как часто скрывается под кожей белой!

[Maloy]

«... и снова будет сегодня сниться: кошмарный ливень, собачий вой,
допрос с пристрастием на границе; упрямый въедливый постовой
посмотрит в паспорт и ставит просто отказы-штампики на судьбе;
и, замыкаясь, ряды форпоста не пропускают меня к себе.
Так и останусь на распродаже по низким ценам скупать грехи...»
А кто-то мудрый прочтёт и скажет, мол, не стихи это, не стихи.
И кто-то умный начнёт глумиться, знакомый вновь заведя куплет,
что сердце рвать неприлично в тридцать, что опоздала на десять лет.
Мол, напиши, как луны камея собою красит небес парчу,
а я о звёздочках не умею, а я о бабочках не хочу.

Я напишу о глазах ребёнка, распознающих любую ложь,
о том, что рвётся не там, где тонко, а там, где этого меньше ждёшь;
о том, как в доме напротив прячут мужской, срывающий крышу плач;
о том, как времени ушлый мячик безостановочно мчится вскачь,
живых людей превращая в маски на зависть куклам мадам Тюссо,
что мёртвым грузом в его запаске – фортуны пятое колесо;
что, несмотря на чины и масти, одна на всех у него печать.
Я напишу (как усталый мастер о самом грустном всегда молчать)
о том отчаянном женском пьянстве, что незаметно в тени кулис,
о заоконном ночном пространстве, к утру сильнее зовущем вниз;
я напишу себе послесловье на грязном зеркале, словно тать,
такой горячечной бурой кровью, что ты не сможешь меня читать...

Прохладно. Слышится звук негромкий (полощет ноги в воде луна).
Стою у суток на самой кромке, всепримиряющей с гладью дна,
там, где кончается божья помощь и начинается путь домой.
И чей-то смех разрезает полночь, знакомый, нервный. Похоже, мой.
(Юлия Драбкина)

[Maloy]

Мне бы жить в мире книг и мелодий,
Вдалеке от мирской суеты,
Но каналья- июль на исходе
В ароматах фиалковых бродит,
Рассыпает стихи и цветы.
Наберёт их поутру Наташа,
Принарядится модно с умом,
Станет Маши Распутиной краше.
Вся богема районная наша
Весь июль будет в шоке большом.
Мне деваться куда?- вот проблема,
Предстоит испытательный срок.
Как уйти от июльского плена,
Где в соседях любовь и измена,
И где ревность сбирает оброк?
А на небе играют зарницы,
На земле буйство трав и дождей,
За рекой слышен зов кобылицы,
И не веришь , что всё возвратится
В мир мелодий и книжных идей.
А пока я волнуюсь. Иначе
Быть не может, ведь там, у реки,
Где я в прошлом июле рыбачил,
Я Наташе свиданье назначил
Всем терзаньям своим вопреки.
Ю.Е.

[Maloy]

Пророк, с душой восторженной поэта,
Чуждавшейся малейшей тени зла,
Один, в ночной тиши, вдали от света,
Молился он,— и Тень к нему пришла.
Святая Тень, которую увидеть
Здесь на земле немногим суждено.
Тем избранным с ней говорить дано,
Что могут бескорыстно ненавидеть
И быть всегда — с Любовью заодно.

И долго Тень безмолвие хранила,
На Данте устремив пытливый взор.
И вот, вздохнув, она заговорила,
И вздох ее речей звучал уныло,
Как ветра шум среди угрюмых гор.

«Зачем зовешь? Зачем меня тревожишь?
Тебе одно могу блаженство дать,
Ты молод, ты понять его не можешь:
Блаженство за других душой страдать.
«Тот путь суров. Пустынею безлюдной
Среди песков он странника ведет.
Достигнет ли изгнанник цели чудной,—
Иль не дойдя бессильно упадет?
«Осмеянный глухой толпой людскою,
Ты станешь ненавидящих любить,
Питаться будешь пламенной тоскою,
Ты будешь слезы собственные пить.
«И холодна, как лед, людская злоба!
Пытаясь тщетно цепи тьмы порвать,
Как ложа ласк, ты будешь жаждать гроба,
Ты будешь смерть, как друга, призывать!»

И отвечал мечтатель благородный:
«Не страшен мне бездушной злобы лед,
Любовью я согрею мрак холодный.
Я в путь хочу! Хочу идти вперед!»
И долго Тень безмолвие хранила,
Печальна и страдальчески-бледна.
И в Небесах, из темных туч, уныло
Взошла кроваво-красная Луна.

И говорила Тень:
«Себя отринуть,
Себя забыть — избраннику легко.
Но тех, с кем жизнь связал, навек покинуть,
От них уйти куда-то далеко,—
Навек со всем, что дорого расстаться,
Оставить свой очаг, жену, детей,
И много дней, и много лет скитаться,
В чужой стране, среди чужих людей,—
Какая скорбь! И ты ее узнаешь!
И пусть тебе отчизна дорога,
Пусть ты ее, любя, благословляешь,
Она тебя отвергнет, как врага!
Придет ли день, ты будешь жаждать ночи,
Придет ли ночь, ты будешь ждать утра,
И всюду зло, и нет нигде добра,
И скрыть нельзя заплаканные очи!
И ты поймешь, как горек хлеб чужой,
Как тяжелы чужих домов ступени,
Поднимешься — в борьбе с самим собой,
И вниз пойдешь — своей стыдяся тени.
О, ужас, о, мучительный позор:
Выпрашивает милостыню—Гений!»
И Данте отвечал, потупя взор:
«Я принимаю бремя всех мучений!»
. . . . . . . . . . . . . . .
И Тень его отметила перстом,
И вдруг ушла, в беззвучии рыдая,
И Данте в путь пошел, изнемогая
Под никому невидимым крестом.
(Константин Бальмонт)

[dr_Strangelove]

Выйди впёред: Мы слышали,
Что ты хороший человек.
Ты не продажен, но и молния,
Которая ударяет в твой дом, тоже
Не продается.
Ты всегда верен своему слову.
Но что это за слово?
Ты честен, ты высказываешь своё мнение?
Но какое мнение?
Ты храбр.
Против кого?
Ты мудр.
Для кого?
Ты не заботишься о собственной выгоде.
Но о чьей выгоде тогда ты заботишься?
Ты хороший друг.
Хороших людей?
Теперь послушай: Мы знаем,
Ты наш враг. Поэтому мы теперь
Поставим тебя к стене. Но, принимая во внимание твои заслуги
И хорошие качества,
Мы поставим тебя к хорошей стене и расстреляем тебя
Хорошими пулями из хорошего карабина. И закопаем тебя
Хорошей лопатой в хорошей земле.

Бертольд Брехт.

[Maloy]

Кинематограф. Три скамейки.
Сантиментальная горячка.
Аристократка и богачка
В сетях соперницы-злодейки.
Не удержать любви полета:
Она ни в чем не виновата!
Самоотверженно, как брата,
Любила лейтенанта флота.
А он скитается в пустыне,
Седого графа сын побочный.
Так начинается лубочный
Роман красавицы-графини.
И в исступленье, как гитана,
Она заламывает руки.
Разлука. Бешеные звуки
Затравленного фортепьяно.
B груди доверчивой и слабой
Еще достаточно отваги
Похитить важные бумаги
Для неприятельского штаба.
И по каштановой аллее
Чудовищный мотор несется.
Стрекочет лента, сердце бьется
Тревожнее и веселее.
В дорожном платье, с саквояжем,
В автомобиле и в вагоне,
Она боится лишь погони,
Сухим измучена миражем.
Какая горькая нелепость:
Цель не оправдывает средства!
Ему - отцовское наследство,
А ей - пожизненная крепость!
(О. Мандельштам)

[Maloy]

Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них - идиотки,
Тридцать процентов - набитые дуры.
Сорок процентов из них - психопатки,
В сумме нам это дает девяносто.
Десять процентов имеем в остатке,
Да и из этих-то выбрать непросто.
(Игорь Иртеньев)
+++
Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них - голубые,
Сорок процентов - любители водки.
Тридцать процентов из них - импотенты,
У десяти - с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов,
И ничего не имеем в остатке.
(Тамара Панферова)
+++
Сорок процентов из тех, что в колготках,
Неравнодушны к любителям водки.
Любят, порой, голубых психопатки,
Правда, у них с головой не в порядке.
Дуры всегда импотентов жалели,
А идиоток придурки хотели.
В сумме, конечно же, нас - сто процентов:
Дур, идиоток, козлов, импотентов.
(Эрнст)
+++
Сорок процентов из женщин - артистки -
С ними иметь надо крепкие нервы.
Десять процентов из них - феминистки,
А половина - обычные стервы.
Что ж предпринять мужикам при бородках,
Если проценты тут вышли такие?
Что-то из двух: иль довериться водке,
Или всем скопом пойти в голубые!
(Виктор Бичев)
+++
Конфликт тут возник, не могу не вмешаться,
быть может не нужно злословить и драться,
можно конечно делить на проценты,
не однозначны сей басни клиенты.
Дамам разденем чулки и колготки,
сбреем мужчинам усы и бородки,
водку заменем на сок с минералкой,
срочно займёмся телесной закалкой.
Выведем всех на просторы земные,
выветрит ветер проблемы любые,
у импотентов всё станет на место
и психопаток убавится резко.
Дур просветят голубые ребятки,
у этих всегда с интеллектом в порядке,
всех алкоголиков выдадим стервам,
клин клином пробить, а нервы по нервам.
Диагноз непросто поставить в угаре,
положим конец разнополовой сваре,
ведь все мы в итоге блуждаем по кругу,
а ВЫВОД ОДИН: Нам не жить друг без друга.
(Ирина Чужина)

[Maloy]

ее коснулся свет полночный, был край,
часы смотрели врозь, где веер воздухом
отточен среди колышущихся гроз.
полночный аромат часов, и в лепестках
ее оттенок, задвинув облачный засов,
ушла японушкой от стенок.
— прошу не верить каждой строчке... они
умрут поодиночке.
тогда я двинул речь повторно — туда,
где прежде смысл бывал, но удивленный
наповал, стал тенью утренне-игорной.
был нежен поцелуй, как пламя: чем боль
ше времени вокруг, тем кратче срублен
ное нами за далью огражденных рук
(Казаков В.В.)

[Upstream]

Максимилиан Волошин

АНГЕЛ МЩЕНЬЯ

Народу <Русскому>: Я скорбный Ангел Мщенья!
Я в раны черные -- в распаханную новь
Кидаю семена. Прошли века терпенья.
И голос мой -- набат. Хоругвь моя -- как кровь.
На буйных очагах народного витийства,
Как призраки, взращу багряные цветы.
Я в сердце девушки вложу восторг убийства
И в душу детскую -- кровавые мечты.
И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость.
Я грезы счастия слезами затоплю.
Из сердца женщины святую выну жалость
И тусклой яростью ей очи ослеплю.
О, камни мостовых, которых лишь однажды
Коснулась кровь! я ведаю ваш счет.
Я камни закляну заклятьем вечной жажды,
И кровь за кровь без меры потечет.
Скажи восставшему: Я злую едкость стали
Придам в твоих руках картонному мечу!
На стогнах городов, где женщин истязали,
Я "знаки Рыб" на стенах начерчу.
Я синим пламенем пройду в душе народа,
Я красным пламенем пройду по городам.
Устами каждого воскликну я "Свобода!",
Но разный смысл для каждого придам.
Я напишу: "Завет мой -- Справедливость!"
И враг прочтет: "Пощады больше нет"...
Убийству я придам манящую красивость,
И в душу мстителя вольется страстный бред.
Меч справедливости -- карающий и мстящий --
Отдам во власть толпе... И он в руках слепца
Сверкнет стремительный, как молния разящий, --
Им сын заколет мать, им дочь убьет отца.
Я каждому скажу: "Тебе ключи надежды.
Один ты видишь свет. Для прочих он потух".
И будет он рыдать, и в горе рвать одежды,
И звать других... Но каждый будет глух.
Не сеятель сберег колючий колос сева.
Принявший меч погибнет от меча.
Кто раз испил хмельной отравы гнева,
Тот станет палачом иль жертвой палача.

(1906 г.)

[Гретхен]

Городницкий
Гражданская война

Клубится за окном пожара едкий чад,
Не жаворонки в нём, а вороны кричат.
Голодная страна огнём обожжена, -
Гражданская война, гражданская война.

Гражданская война, гражданская война,
Где Богу грош цена и жизни грош цена.
Пылает за межой неубранная рожь,
Где свой и где чужой, никак не разберёшь.

Гражданская война, гражданская война,
Где сыты от пшена и пьяны без вина,
Где ждать напрасный труд счастливых перемен,
Где пленных не берут и не сдаются в плен.

Гражданская война, гражданская война,
Земля у всех одна, и жизнь у всех одна.
А пулю, что летит, не повернуть назад:
Ты думал - враг убит, а оказалось - брат.

И кровь не смоешь впредь с дрожащих рук своих,
И легче умереть, чем убивать других.
Гражданская война, гражданская война,
Будь проклята она, будь проклята она!

[Maloy]

В то время, как нефть на нуле, гниют семена,
Налоги растут не по дням, страна умирает,
Вы склонны к согласию с кем-то, кто уверяет,
Что худшей бедой была бы все же война.

Неправда! Война - это очень славная вещь!
Того же, кто вас заморочил иной программой,
Я видел! Он давеча шел по проспекту с дамой,
Ликом лоснясь, как вяленый лещ.

Помилуйте, нечто возможно с ним толковать?
Ведь он, чай, и формулы пороха знать не знает.
Гуляет с Мими своей - и пускай гуляет,
В кровать с ней, чай, норовит - и пускай в кровать, -

Нет, мало! Еще за мир, для чего невесть,
В том смысле шумит приватно или публично,
Что если зависело все от него бы лично,
Он бросил бы пить. И есть.

Отлично! Параноидально-радужный спектр!
Чуть повод, провозглашай, что солдат не мясо,
Что танки ходить не должны по земле ни часа!
Воскликнул - и вышел проветриться на проспект!..

А воин меж тем атакует, не трепеща,
А танки должны не ходить по земле, но ездить...
Молчать бы лещу цивильному! Ибо есть ведь
Где-то потрава и на леща.

Однажды он, пролечив головную боль
Полгода, с курорта скучного возвратится
И к милой Мими с мимозами разлетится -
Ан поздно, она не Мими уж, а Ми-Бемоль!

Кто с нею? Да хоть соседнего дома консьерж,
Зовут, предположим, Серж, лейтенант запаса...
Невкусно - однако рыба ты или мясо,
Голоден, сыт ли, а это - съешь!

И вот он, на все свои слезные ох и ах
Услышав в ответ негромкое "а пошел ты",
С позором плетется прочь, как мимоза желтый.
А воин ему навстречу на костылях:

Изранен, обезображен, судьба в клочки -
Но это - трагедия тигра, а не койота!
Завидный удел! И зря пресловутый "кто-то"
Гневно вперяет в меня зрачки.

Не стоит таращиться так, будто я - дебил,
Пресекший у вас на глазах девятнадцать жизней.
Мне просто иные лозунги ненавистней
Триады "прицелился, выстрелил и убил".

А гневному - добрый урок: нелепых знакомств
Не делай, пока санитар отвернулся влево -
Пойди вон, раскинь пасьянс, обработай древо,
Ляпни пару мазков на холст.

...А я здесь так и останусь играть в слова,
Губами водя, подобно опять же рыбе,
В кургузой больничной робе с пятном на сгибе
Второго, еще не порожнего рукава...
(М. Щербаков)

[Гретхен]

Ахматова
ПАМЯТИ 19 ИЮЛЯ 1914

Мы на сто лет состарились, и это
Тогда случилось в час один:
Короткое уже кончалось лето,
Дымилось тело вспаханных равнин.

Вдруг запестрела тихая дорога,
Плач полетел, серебряно звеня…
Закрыв лицо, я умоляла бога
До первой битвы умертвить меня.

Из памяти, как груз отныне лишний.
Исчезли тени песен и страстей,
Ей – опустевшей – приказал всевышний
Стать страшной книгой грозовых вестей.